Бросок в безумие - Страница 103

103

Впрочем, в госпитале на палубе Звездного десанта он бывал нечасто. Десантники Бабичева, получив от Игоря «игрушки», очень быстро пошли на «поправку». Сам Сергей, Строй и еще четверо десантников покинули больничную казарму спустя полтора месяца после начала занятий с пирамидками, а сейчас в госпитале оставался только один человек – рядовой Коган.

У этого десантника процесс мутации неожиданно остановился на фазе быстротечных поверхностных изменений, которую Кокошко назвал фазой Клоуна. Внешность этого бедолаги менялась иногда десять-двенадцать раз за сутки, при этом большую часть времени он находился в бессознательном состоянии. А когда он был в сознании, ему не удавалось сосредоточиться на работе с пирамидкой – его руки также претерпевали различные мелкие изменения, мешавшие манипуляциям с «игрушкой». Игорь так до сих пор и не понял, каким образом можно вывести парня из этого состояния…

Зато его помощь Ежову оказалась весьма действенной. Вихров смог заглянуть в каюту младшего лейтенанта только через двадцать часов после первого посещения и неожиданно обнаружил на постели тело. Оно нисколько не было похоже на тело четвертого ассистента командира корабля – на смятой подушке покоилась совершенно лысая голова со странно стертыми, словно бы только намеченными чертами, соединенная тонкой короткой шеей с крошечным, не более полуметра, туловищем. Руки и ноги на этом туловище были лишь «обозначены» похожими на кровоподтеки припухлостями.

Когда Игорь наклонился над этим жутковато выглядевшим уродцем, тот неожиданно открыл глаза, оказавшиеся мутновато-голубыми, и капитан уловил чужую слабую мысль:

«Ну что, получается у меня… вернуть себе тело?..»

«Получается, – чуть более торопливо, чем было надо, ответил Игорь, – и даже быстрее, чем я ожидал!»

«Я… стараюсь… – мысль стала четче и яснее, – …и игрушкой твоей я тоже занимаюсь… Смотри, как здорово у меня получается…»

Откуда-то, как показалось Вихрову, из-под кровати, вынырнула красная пирамидка, повисла в воздухе на уровне глаз капитана и начала стремительно изменять свою форму и цвет. В течение одной минуты Игорь увидел желтую призму, зеленый параллелепипед, фиолетовую шестиконечную звезду, знакомый синий бублик и снова красную пирамиду. А после этой демонстрации снова появилась ясная, чуть насмешливая мысль:

«Ну, что еще тебе изобразить?»

«Ты забыл про шар», – в тон спрашивающему подумал Игорь.

«Хм…» – подумал в ответ Володька, и спустя несколько секунд в воздухе перед носом Вихрова повис переливающийся перламутром шарик, чуть меньше теннисного мяча

«Ловко у тебя получается! – с нескрываемым восторгом подумал Игорь. – Можно на эстраде выступать!»

«Вот только с телом получается не очень… – донеслась до него ответная мысль, – …бьюсь, бьюсь… очень медленно дело идет… энергии не хватает…»

«А ты не слишком торопись… – посоветовал Игорь, – …а с энергией я, пожалуй, смогу тебе помочь».

Во время своей следующей вахты Вихров вошел в программу энергообеспечения линкора и чуть увеличил нагрузку на энерговод, проходивший над потолком его каюты и каюты Ежова.

Спустя всего два с половиной месяца младший лейтенант не только полностью сформировал себе новое тело, но и привел в порядок собственный разум. Он вообще быстрее всех «заболевших», включая и Игоря, осознал свои новые возможности и жестче всех обуздал их спонтанные проявления. Медицинское освидетельствование у главного врача линкора Ежов прошел на удивление легко. Главный диагност не обнаружил в его организме вообще никаких отклонений, хотя они, безусловно, были, так что Ваксберг даже не потребовал от него постоянно носить мобильный диагност, хотя все остальные выздоравливавшие не избежали этой процедуры!

Владимира дежурившие с ним офицеры встретили очень дружелюбно, видимо, убедившись на примере Игоря, что он ничуть не изменился и его «заболевание» никак не отразилось на его человеческих качествах. И вообще слухи о том, что звездолетчики и десантники, свалившиеся с неизвестной болезнью, якобы занесенной с Гвендланы, теряют не только человеческий облик, но и саму человеческую суть, постепенно пропали. Хотя на самого Вихрова поначалу смотрели настороженно, словно ожидая, что он вот-вот обернется неким кошмарным монстром, способным к самым неожиданным превращениям.

Исключение составил только Верхоярцев. Увидев Игоря, входящего в Главный центр управления, он бросился к нему и принялся колотить его по спине и восторженно орать:

– Игорек! Ну наконец-то ты появился! Я ведь всем говорил, что ты с этой заразой справишься!

– Вот я и справился… – улыбнулся ему в ответ Вихров, – …я ж знал, что ты в меня веришь!

Спустя четыре месяца после «выздоровления» Игоря не вернулись в нормальное состояние только трое – Эдельман, Озда и Коган. Виталий Сергеевич к этому моменту прошел и фазу Релаксации, и фазу Монстра, и фазу Клоуна. Он отлично работал с пирамидкой и уже вполне прилично мог контролировать свое новое тело. Скорее всего ему удалось бы пройти и медицинское освидетельствование, но он продолжал оставаться в добровольной изоляции по настоянию Вихрова. Тот уговорил первого ассистента главного врача линкора продолжить изучение собственного обновленного организма, поскольку очень скоро ему придется оказывать помощь сотням, возможно, тысячам вновь «заболевшим», а для этого надо было очень хорошо разбираться и в ходе этой «болезни», и в способах обеспечения ее правильного прохождения!

А вот состояние Эдельмана и Озды очень тревожили Игоря. Оба прошли две первые стадии Превращения, но дальше дело не двигалось. Может быть, причина такой остановки процесса мутации заключалась в явном нежелании обоих заниматься предлагаемыми Вихровым упражнениями или же это были некие индивидуальные отклонения от магистрального пути мутаций, но оба оставались в чудовищно нечеловеческом виде, хотя могли довольно свободно передвигаться по своим каютам и, похоже, уже не испытывали первоначальных болей. Не вступали они и в мысленные беседы с другими Homo Super, предпочитая при необходимости изъясняться на исковерканной человеческой речи. Им словно бы нравилось оставаться… монстрами!

103