Бросок в безумие - Страница 33

«Энергообеспечение центра управления осуществляется по аварийной схеме, связь с Главным компьютером корабля установлена. К работе готов».

И тут же раздался глухой, хриплый голос Олега Ширяева:

– Что будем делать, командир?..

– А вот сейчас и посмотрим, что мы можем сделать… – негромко пробормотал Семушкин, выводя на экран дисплея первую задачу Главному компьютеру:

«Прошу произвести обзор технического состояния корабля с указанием повреждений и местонахождения людей».

На экране во всю его длину проступил контур первой палубы транспорта, а под ним побежали быстрые строки:

Выведено из строя без возможности автоматического восстановления:

силовое энергетическое обеспечение палубы,

бытовое энергетическое обеспечение палубы,

все виды связи,

все стационарные антигравитационные установки,

обе челночные причальные палубы,

энергообеспечение палубы в аварийном режиме невозможно без вмешательства специалиста,

обшивка корабля нарушена локально в трех местах,

автоматическое заращивание обшивки невозможно,

потеря воздуха восемьюдесятью тремя процентами объема палубы,

лифтовые шахты перекрыты полностью,

межпалубные люки перекрыты полностью,

коммуникационные шахты перекрыты полностью…

Чем дальше знакомился командир транспорта с выводимой на дисплей информацией, тем больше мрачнел. Контур палубы постепенно заливался красным, показывая невозможность существования на этой территории земной жизни. Только два небольших помещения проступили голубым, показывая, что корабельная автоматика успела загерметизировать их и сохранить внутри этих помещений воздух.

И вдруг лицо навигатора-три застыло, на экран монитора выскочила очередная строка сообщения Главного компьютера:

«На первой палубе корабля обнаружено три биологически активных объекта массой пять-шесть человеко-стандарта».

«Три биологически активных объекта?! – изумленно подумал Семушкин. – Три… живых существа размером с шесть человек каждое?! Да что же это такое может быть?!»

В груди командира транспорта просквозило холодком ужаса, однако этот холодок не помешал ему продолжить диалог с компьютером:

«Каким образом биообъекты попали на корабль, каков их метаболизм, каковы способности к перемещению?»

На дисплее немедленно появился ответ:

«Способ появления биообъектов на корабле не определяется, метаболизм биообъектов не определяется, объекты подвижны, цель передвижения объектов не определяется».

«Каковы направление и скорость перемещения объектов?»

«Объекты перемещаются зигзагообразно со средней скоростью пешехода, в местах их соприкосновения с переборками корабля фиксируется повышение температуры, превышающее точку плавления полиольстали…»

«Шесть тысяч градусов?! – снова изумился Семушкин. – Но каким образом?!»

И почти сразу же в его голове вспыхнула жуткая догадка:

«Они что-то ищут! Что-то ищут! Но… кто это?! И откуда они взялись на «Северном сиянии»?!»

А его пальцы уже выводили на экран новый запрос:

«Прошу указать на схеме местоположение этих биообъектов и направление их перемещения».

В сплошной красноте схемы вдруг возникли три черные точки. Эти странно неторопливые точки перемещались в лишенном воздуха и тепла пространстве палубы с убийственной уверенностью и методичностью, оставляя за собой черный пунктир уже пройденного пути!

«Да, – снова возникла у командира корабля прежняя мысль, – они что-то ищут…» Но после десяти-пятнадцати секунд наблюдения за этими странными точками… за этими невероятными живыми существами, обитавшими… перемещавшимися в чистом вакууме космоса, он вдруг подумал:

«Да ведь они попросту… прочесывают корабль! Они ищут… нас – хозяев корабля!»

Он автоматически нажал клавишу окончания диалога, и почти сразу же схема первой палубы «Северного сияния» и сопровождавший ее текст сжались в маленький прямоугольник и ушли в правый верхний угол дисплея, а вместо них развернулась схема второй палубы и под ней начал появляться новый текст:

Выведено из строя без возможности автоматического восстановления:

силовое энергетическое обеспечение палубы,

бытовое энергетическое обеспечение палубы,

дальняя и ближняя внешняя связь,

причальная палуба,

энергообеспечение палубы осуществляется в аварийном режиме, имеющийся резерв рассчитан на сорок часов,

стационарные антигравитационные установки работают в аварийном режиме,

обшивка корабля нарушена локально в одном месте, автоматическое заращивание обшивки невозможно, потеря воздуха тридцатью двумя процентами объема палубы…

Да, Семушкин и сам отлично видел, что красноты на этой схеме было гораздо меньше, но она присутствовала на месте коннект-узлов дальней и ближней связи, обеих энергоподстанций и единственной на этом уровне причальной палубы. Навигатор-три тяжело вздохнул – именно на этой палубе оставался последний челнок.

Главный корабельный компьютер продолжал выводить информацию:

«Сохранность жилых помещений – семьдесят шесть процентов. На палубе лоцируется двенадцать биологически активных объектов стандартной человеческой массы каждый. Девять объектов пассивны, три активно перемещаются…»

«Прошу расположить указанные биообъекты на схеме», – приказал навигатор-три, и на голубом фоне уцелевшей части палубы возникло двенадцать красных точек. Три точки неподвижно зависли в пятиугольнике Главного центра управления, четыре – в кают-компании, две – в одной из кают, отданных ученым, возвращавшимся из экспедиции. Одна точка довольно быстро перемещалась по главному вестибюлю палубы – человек, по всей видимости, бежал в сторону Главного центра управления. Еще две точки перемещались по одному из боковых служебных вестибюлей к центру управления, но шли гораздо медленнее.