Бросок в безумие - Страница 73

Спутник Кокошко поднял взгляд от изучаемой им записки и возразил, хотя и с явной долей уважения:

– Вы, Виталий Сергеевич, считаете, что эти вот… – он тряхнул листочком, зажатым в руке, – …данные – нормальная человеческая диагностика? Вы считаете, что температура тела сорок три и четыре нормальна? А состав крови? Неужели вы будете утверждать, что такой состав нормален для человека? Посмотрите на ритмы работы сердца!.. – Молодой врач явно не мог сдержать нарастающего волнения и перешел почти на крик. – Вы что, не видите, что работа его сердца за последние сутки нарушалась трижды? Посмотрите, вот и вот! – Он ткнул пальцем в короткие строчки на листке. – Получается, что почти четыре часа его сердце вообще не билось!!!

Кокошко предостерегающе поднял руку, и его молодой спутник, бросив испуганный взгляд на Вихрова, смолк.

Виталий Сергеевич устало потер виски и снова тихо заговорил:

– В то время, на которое вы указываете, я как раз был здесь. Можете мне поверить, больной находился в совершенно нормальном состоянии, дышал довольно спокойно, хоть и не глубоко, никаких конвульсий, никаких болевых ощущений, даже автоматика реанимации не сработала…

От изумления у молодого врача округлились глаза и приоткрылись губы:

– Как не сработала? Он же умирал… умер!..

– Как видите, нет, – пожал плечами Кокошко. – Не умер и не собирается умирать!

Он немного помолчал, а затем все так же тихо, но с большей проникновенностью произнес:

– Поймите, Вадим, мы столкнулись с совершено неизвестным заболеванием!.. Мы пока что не знаем даже, каким образом оно распространяется и распространяется ли вообще – ведь среди заболевших только те, кто спускался на Гвендлану или контактировал с гвендландцами. Да и из числа таких… контактеров заболели не все, ваш покорный слуга, как вы знаете, тоже имел контакты с тем… мальчишкой! Не торопитесь делать выводы на базе своего прошлого опыта, не лишайте человека права… оставаться человеком!.. Ведь мы даже не можем сказать уверенно, что это действительно… заболевание!..

– Но, Виталий Сергеевич, – перебил Кокошко молодой врач, – вы же видели, во что превращаются… превратились заболевшие десантники! Разве их можно назвать людьми? Вы видели Строя? Вы видели Набса и Когана? Вы видели всех этих… монстров?

Кокошко посмотрел на Вадима долгим печальным взглядом, а затем неожиданно спросил:

– А вы уверены, что это их… превращение… закончено?..

И снова на лице молодого врача появилось удивление.

– То есть… – он говорил медленно, словно бы подбирая точные слова, – вы думаете, что… оно… это превращение может быть… обратимо?.. Что эти ребята… снова…

– Я наблюдаю Вихрова с самого начала его… болезни, – мягко перебил его Кокошко. – Кроме того, под моим наблюдением находятся навигатор-четыре Ежов, главный биолог корабля Кларенс и пятеро астробиологов, они заболели следом за Вихровым. Так что я имею достаточно большую базу наблюдений течения этого странного заболевания и могу сделать кое-какие обобщения. И вот что получается. Начинается это… заболевание острым болевым шоком, в результате которого заболевший впадает в бессознательное состояние, которое продолжается от двух до трех с половиной месяцев. Я назвал этот период фазой Релаксации. Затем тело заболевшего, весь его | организм начинает претерпевать очень серьезные изменения, превращаясь, как вы правильно заметили, в… монстра. Ничего человеческого у этого тела не остается, и именно в этой фазе – фазе Монстра – сейчас находятся ваши пациенты. Длительность этой фазы составляет два – два с половиной месяца. Правда, в случае с вашими подопечными этот срок может существенно измениться – впервые это заболевание переносит группа людей, находящихся в одном помещении, и это может повлиять на его течение. Затем наступает период, который я назвал фазой Клоуна. В течение трех-четырех месяцев тело заболевшего возвращается к человеческим формам и кондициям, однако его внешний вид сильно отличается от привычной внешности заболевшего человека. Знаете, в этот период внешность пациента меняется с непостижимой быстротой. Однако это уже – человек. В фазе Клоуна в настоящее время находится только Вихров – он у нас, как вы сами понимаете, первопроходец. Я думаю, что это, вполне возможно, последний период заболевания, что больше никаких… внешних изменений наблюдаться не будет.

– Значит, мои десантники снова станут похожими на людей?.. – с надеждой прошептал молодой врач.

– Я вполне это допускаю… – подтвердил Кокошко, – а потому прошу вас поменьше говорить о… монстрах и… звездном проклятии…

– Но это не я!.. – быстро возразил его спутник. – Я никогда!..

– И другим не позволяйте, – чуть жестче добавил первый ассистент главного врача линкора, – еще неизвестно, во что превратимся мы сами через некоторое время!

– Вы думаете, что и мы?.. – враз севшим голосом переспросил Вадим.

– Я вполне это допускаю!.. – повторил Кокошко.

– Так что же делать?.. – совсем растерявшись, спросил молодой врач.

– Работать, – пожал плечами Кокошко, – вам повезло, Редкий полет линкора Космофлота дает такую возможность работать… Такую необычайно интересную возможность! Используйте ее!..

Вадим кивнул, посмотрел на неподвижно лежавшего Вихрова и тихо пробормотал:

– Я… пойду… Меня ждут мои пациенты…

Кокошко ответил молчаливым кивком, и молодой врач быстро покинул каюту. А Виталий Сергеевич, усевшись на небольшую скамеечку, принесенную, похоже, им самим, снова взял в руки отчет мобильного диагноста и погрузился в его изучение.